Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-5 [СИ]

Из десантного отсека передали большую бутылку Колы, они стали хлебать приторно-сладкую жидкость по очереди.

— Все целы?

— Ни одной, б…ь, царапины — Снейк понизил голос — знаешь, ганни, готов извиниться. Когда ты вчера предложил перенести стоп-группу на другую сторону дороги, я подумал ты ума лишился. Если бы не ты — сейчас у нас были бы как минимум раненые, а то и убитые.

— Только не говори это никому своим.

— Не скажу. Черт, никогда не думал, что просто морпех может меня чему-то научить. Спасибо еще раз, ганни.

— Жизнь учит — Бунт допил из бутылки — взяли?

— Так точно, сэр. Пришибли всех, кроме одного, он еще нам понадобится для допроса. Этот сукин сын мертв как макрель, которую мы поймали вчера с лодки…

Подбежал последний тюлень, крикнул, перекрикивая шум турбин.

— Заряды установлены, сэр!

— На борту!?

— Полный порядок, сэр!

— Взлетаем!

Места в Морском ястребе как всегда было в обрез из-за аппаратуры, которая мало кому было нужна вот уже как минимум десяток лет. Канонерский вертолет застыл в небе, вооруженный восемью ПТУР Хеллфайр, их транспортная машина оторвалась от земли и начала подниматься, чтобы присоединиться к нему и лететь домой. Поскольку места совсем не было — ганнери-сержант сел у самого борта, свесив ноги вниз. Так обычно летают воздушные кавалеристы, у морских пехотинцев столь дурной привычки нет. Так могут и яйца отстрелить… хотя для воздушных кавалеристов — невелика потеря…

Внизу — ослепительно ярко полыхнул термит.

Ударный авианосец Дуайт Д. Эйзенхауэр памятником американской военной мощи застыл на водной глади Индийского океана. Их посадили на площадку, где обычно садятся специальные вертолеты поиска и спасения, к ним бросились и врачи и матросы палубной команды и сотрудники военно-морской разведки. Но помощь врачей — никому не требовалась — кто был мертв тот был мертв, а кто был жив — тот был жив.

Сержант отошел чуть в сторонку, чтобы не мешаться в толпе… он не любил толпу, потому что толпа для него была угрозой. Он увидел, как выстроились живой цепью морские пехотинцы из группы обеспечения безопасности авианосца, как начали вытаскивать тела — свободные от вахт матросы тащили их вниз, где под них высвободили холодильник на камбузе. Потом — вывели единственного живого — и он огляделся по сторонам, огляделся со злобой и вызовом.

Ганнери-сержант Бунт узнал его. Это был Какаа.

Вечером — сержант и котики смотрели вечерний выпуск новостей в кают-компании авианосца Дуайт Д. Эйзенхауер. Группа специального назначения совершила короткий вертолетный рейд в Сомали и уничтожила известного полевого командира Салеха Али Салеха Набьяна, лидера сомалийской Аль-Каиды и одного из наиболее авторитетных варлордов Сомали. Операция прошла успешно, никто из гражданских лиц не пострадал. Все морские котики вернулись на базу.

Мало кто из тех, кто смотрел сейчас телевизор в далекой стране за океаном — задумывался о том, что на самом деле скрывается за этим победоносным сообщением.

Лето 2014 года

Близ Феникса, Аризона, США

Сертифицированное стрельбище для стрельбы на одну милю

— Построились, джентльмены. Так… не выпускать из рук оружие, ты что делаешь?! Держи всегда оружие при себе!

— Есть, сэр! — ответил лысоватый мужик лет сорока, прижимающий к груди дорогую AWM с прицелом Swarovski. Двенадцать тысяч баксов, как минимум.

— Джентльмены, мы прибыли на стрельбище, которое люди называют "One Target", в переводе — "Одна мишень". Владелец этого стрельбища — я, а название стрельбища — говорит само за себя. Мне будет очень неприятно, если вы будете промахиваться по целям. Это ясно?

— Да, сэр! — нестройный хор голосов.

— Напоминаю правила поведения на стрельбище. Запрещено отклонять ствол заряженной винтовки более чем на сорок пять градусов в любую сторону от мишеней. Запрещено переносить винтовки с закрытым затвором, если вы переносите винтовку — откройте затвор, перед тем как переносить ее — и все будет нормально. Запрещено, повторяю — категорически запрещено заступать за белую черту, тот, кто это сделает — на сегодня уже не стреляет. Тот, кто это сделает еще раз — мы вернем ему часть денег и проводим со стрельбища, потому что людей, которые не могут въехать с первого раза нас учить нечему, это не снайпер, это мишень. Ваши результаты вам будут сообщать по мере возможности, обычно это в течение пары минут после выстрела. Это ганнери-сержант морской пехоты США Грегори Бунт, один из наиболее опытных снайперов нашей страны. Если у него меньше попаданий, чем у меня, так это только потому, что я работал легально и в богатой целями среде — а вот Ганнери-сержанту Бунту часто приходилось работать нелегально, и его результат никто и никогда не считал. Если вы вечерком угостите его кружкой пива, возможно, он вам что-то и расскажет. А может быть — и нет. Но в любом случае — если вы что-то не понимаете, либо хотите что-то сделать и не знаете, правильно это или нет — обратитесь ко мне или к ганнери-сержанту Бунту и он или я ответим вам на любые вопросы. Это учебный курс и вы прибыли сюда для того, чтобы учиться, в том, что вы что-то не знаете, нет ничего плохого или страшного. А теперь, джентльмены, мой язык уже распух от жары и того количества слов, которые я произнес перед вами. Возможно, мой отец-пастор произнес бы еще больше, но мне далеко до моего старика. Поэтому — пусть теперь говорят ваши винтовки. Ганнери-сержант, принимайте командование!

— Так точно, сэр! Напра-во! За мной, шагом марш!

Это был пятидневный курс. Он стоил девять тысяч долларов США, не считая патронов и оружия, которые можно было купить здесь же по скидочным, правда, ценам. На курс допускались все у кого было девять тысяч долларов, снайперская винтовка калибра не крупнее 338 Лапуа и не меньше чем триста восемь НАТО, желание научиться точно стрелять и провести эти пять дней в компании лучших снайперов страны. Лицом курса был, конечно же, Крис Кайл, он же Техасец, он же Палач, он же Легенда, он же Дьявол Рамади. На сегодняшний день он был абсолютным чемпионом армии, ВВС, ВМФ и Морской пехоты США по количеству подтвержденных попаданий. За четыре тура в Ирак он убил двести шестьдесят пять моджахедов, сто шестьдесят попаданий было официально подтверждено, что было на сорок больше предыдущего рекорда. Уоррент-офицер Кайл был единственным в американском топ-листе снайпером, который не принадлежал к Морской пехоте США — потому что он был снайпером SEAL, диверсионных частей флота. Исламская шура муджахеддинов Ирака приговорила его к смерти и назначила награду за его голову в двадцать тысяч долларов США. Судья пятого судебного округа Техаса приговорила его к штрафу в двести пятьдесят тысяч долларов США и медленной смерти в виде пятидесяти часов лекций по толерантности — где ему были должны разъяснить, что нехорошо говорить публично о том, что он христианин и убивал мусульман, потому что они дикари. Прослушав лекции, уоррент-офицер Кайл толерантнее не стал — но проделанную штрафом брешь в семейном бюджете надо было как-то заделывать. Он и до этого занимался бизнесом, тактическими и снайперскими тренировками — но сейчас он дал согласие на производство двух винтовок, названных в его честь и сконструированных в соответствии с его замечаниями и проводил такие вот тренинги для гражданских. Отличие тренингов для гражданских от тренингов для военных было в том, что у гражданских стрелков было больше денег, и они охотно с ними расставались. В США существовал культ точной стрельбы из винтовки, ни одна страна не могла сравниться с США по количеству и эффективности снайперов — причем если не считать количество жертв, то далеко не всегда лидерство держали военные снайперы, гражданские тоже многое могли. Стрельба была своего рода религией, и Крис Кайл был одним из высших ее священнослужителей, не меньше чем архиепископом, люди хотели тренироваться у него именно потому, что он был лучшим. Это как получить благословение у самого Папы Римского. Именно поэтому — на его курсы, даже короткие была очередь, и он вынужден был брать других инструкторов, чтобы обслуживать такое количество людей. На сегодняшнем курсе, например, было тридцать семь человек, и если каждый из них заплатил по девять тысяч долларов, получалось ровно треть миллиона, триста тридцать три тысячи долларов. Вполне неплохо за пять дней напряженной работы. Плюс, кто-то купит патроны, а кто-то и винтовку — за это тоже полагаются комиссионные. Курс был намного интенсивнее армейского — в день они планировали расстреливать по двести — двести пятьдесят патронов на стрелка. Можно было бы и больше, но нагрузка на человека, вынужденного раз за разом выдерживать отдачу крупнокалиберной винтовки — получалась запредельная. Не раз и не два им приходилось снимать курсантов с курсов из-за того, что они не выдерживали нагрузок, их начинало рвать, они падали в обморок.